Николай и Александра. Биография

Год издания: 2006

Кол-во страниц: 640

Переплёт: твердый

ISBN: 5-8159-0630-1,5-8159-0317-5

Серия : Зарубежная литература

Жанр: Исторический роман

Тираж закончен

Николая II и его жену Александру Федоровну обсуждают, проклинают и обожествляют вот уже второе столетие, но последняя императорская семья России продолжает оставаться загадкой...

«Николай и Александра» (1967) — самая знаменитая и наиболее популярная в мире книга о них, она экранизирована в Голливуде, переведена на многие языки, включая русский.

Ее автор — видный американский историк и лауреат Пулицеровской премии Роберт Мэсси — мастерски, объективно и психологически точно воссоздает картину их подлинной жизни, как явной, так и тайной.

Теперь вы можете прочесть эту книгу в адекватном переводе, без тенденциозных вмешательств прежних редакторов, достойно изданную со многими хорошо напечатанными редкими фотографиями.

 

 

 

Текст печатается по изданию:

 

Robert K.Massie
NICHOLAS AND ALEXANDRA
New York
1967

Содержание Развернуть Свернуть

Оглавление

От автора 5

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1. Российская империя. 1894 10
Глава 2. Цесаревич Николай 21
Глава 3. Алиса из Гессен-Дармштадта 38
Глава 4. Бракосочетание 54
Глава 5. Коронация 66
Глава 6. Новый царь 77
Глава 7. Два революционера 92
Глава 8. Кайзер-подстрекатель 104
Глава 9. 1905 год 122

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 10. Резиденция в Царском Селе 137
Глава 11. Великие княжны и Алексей 154
Глава 12. Муки матери 172
Глава 13. Семейные радости 194
Глава 14. «Не дам ему умереть!» 210
Глава 15. Распутин 222
Глава 16. Святой черт 240
Глава 17. «Нам нужна великая Россия» 252
Глава 18. Династия Романовых 278
Глава 19. Предвоенное лето 296

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 20. «Защитим святую Русь!» 325
Глава 21. Ставка 346
Глава 22. «Они пойдут на смерть с улыбкой» 364
Глава 23. Роковое заблуждение 383
Глава 24. Развал правительства 408
Глава 25. Князь и мужик 440
Глава 26. Последняя зима в Царском Селе 457
Глава 27. Февральская революция 474
Глава 28. Отречение 490
Глава 29. Императрица в одиночестве 512

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 30. Гражданин Романов 526
Глава 31. «Правительство его величества не настаивает» 544
Глава 32. Сибирь 562
Глава 33. «Добрые русские люди» 580
Глава 34. Екатеринбург 601

Эпилог 615

Именной указатель 629

Почитать Развернуть Свернуть

От автора

Создание этой книги, подобно многому из того, что происходит с нами, есть результат стечения обстоятельств. Все началось в тот день, около десяти лет назад, когда мы с женой обнаружили, что наш сын болен гемофилией. Я решил узнать про другие семьи, имевшие несчастье столкнуться с такой болезнью, с проблемами, возникающими в связи с этой ни на что не похожей бедой. Так я встретился с удивительными фактами о семье, в которой рос самый, наверно, знаменитый больной гемофилией мальчик — царевич Алексей, сын и наследник императора Николая II. То, что я узнал, было поистине впечатляюще и трагично одновременно. Все сходились на том, что эта болезнь оказала огромное влияние на жизнь родителей мальчика — императора Николая и императрицы Александры — и впоследствии оказалась весомым фактором в крушении Россий¬ской империи. В одном из наиболее серьезных политических исследований этого периода «Падение русской монархии» его автор, посол Великобритании в России сэр Бернард Пэрс, категорически утверждает: «12 августа 1904 года произо¬шло событие, которое, более чем что-либо другое, определило все дальнейшее направление исторического развития России. В этот день родился наследник престола, долгожданный и горячо просимый у Бога». Пэрс считает — и это его утверждение до сих пор никто не оспаривает, — что усилия отчаявшейся матери, пытавшейся справиться с гемофилией, поразившей ее сына, привели к Григорию Распутину, выдающемуся чудотворцу из Сибири. Близость Распутина к трону, его влияние на императрицу и через нее — на русское правительство привели к падению династии или, по крайней мере, ускорили его.
Все это стало для меня поразительным открытием. Вместе с тем, меня весьма удивило, что даже исследователи, признававшие огромное значение последствий болезни наследника на ход российской истории, не пытались дать точного объяснения имеющимся фактам ни с общечеловеческой, ни с медицинской точек зрения.
Это было огромное белое пятно, охватывающее более существенные сферы жизни того времени, чем те, которые привлекли мое внимание вначале. Если болезнь мальчика и — как следствие — появление Распутина, по сути дела, вызвали падение трехсотлетней династии Романовых и привели к Октябрьской революции со всеми ее страшными последствиями, то почему же в таком случае никогда не было сделано попытки дать объяснение драматическим эпизодам, связанным с болезнью, страданиями и лечением наследника? Что касается лично Распутина, то нет никого, кто бы не слышал об этом странном человеке и его убийстве. Однако никто не знает определенно, что конкретно делал Распутин, чтобы помочь царевичу. Ответ на этот вопрос мне кажется исключительно важным как в историческом, так и в человеческом плане. Только понимание сущности отношений между царевичем и Распутиным открывает взаимосвязь многих исторических событий. Я изучал дневники, письма, мемуары, оставленные людьми, лично во¬влеченными в эту грандиозную драму. В переписке Николая и Александры, в письмах Николая к матери, отрывки из которых разбросаны по книгам членов императорской семьи, близких друзей императрицы, фрейлин, придворных, министров и иностранных послов, я находил богатейшую, но отрывочную информацию, которую никто не собирал и не обобщал.
Приступая к этой книге, я поставил перед собой цель связать между собой имеющиеся факты и проанализировать их в свете достижений современной медицины и психиатрии, а также рассмотреть их с точки зрения опыта, накопленного в семьях, имеющих больных гемофилией, и соотнести все это с судьбой той единственной семьи, чья борьба с чудовищным недугом связана с огромными изменениями мирового значения. Вначале мои интересы сосредоточились на гемофилии наследника и ее роли в трагических событиях русского общества начала XX века. Однако очень скоро я увидел перед собой замечательную панораму царствования Николая II, понял его роль как царя, его место в истории и блеск эпохи, в которой он царствовал. Переписка и беседы открыли мне, что, несмотря на годы, отделяющие нас от той эпохи, люди очень заинтересованно реагируют на все, что связано с Николаем II. Многие, особенно русские эмигранты, видят в нем символ прекрасной жизни, которую нельзя вернуть, восхищаются и идеализируют его; отдельные члены Русской Православной церкви считают Николая II и его зверски уничтоженную семью святыми мучениками.
С другой стороны, до сих пор еще находятся такие, кто из политических или иных соображений продолжают называть Николая Кровавым. О нем говорят как о человеке нерешительном и слабом — рисуют одиозную фигуру, восседавшую на российском троне в последние годы существования коррумпированной, разлагающейся системы. Таково преобладающее представление, наиболее распространенное у широкой публики.
Историки, изучавшие эпоху, считают, что в личной жизни Николай был добропорядочным человеком: доказательства его личного обаяния, образованности, любви к семье, глубокой христианской веры и сильного патриотизма настолько очевидны, что их невозможно отрицать. Однако те же историки считают, что, когда речь идет о правителях, чертами частной или религиозной жизни которых мы восторгаемся, мерилом их величия являются все же дела, а не добрые намерения. С этой точки зрения, если считать неразделимыми историческое величие и реформы во имя прогресса, приносящие множество жертв, то Николая никак не назвать великим. История свидетельствует, что крупнейшие из правителей русского народа — Иван Грозный, Петр Великий, Ленин и Сталин — вынуждали отсталую нацию сделать рывок, достигая своих целей именно с помощью абсолютистской власти и террора.
До настоящего времени в России почитается имя Петра, правившего кнутом, пытавшего своих врагов на дыбе и вешавшего их на Красной площади. Тот самый Петр, который приговорил своего сына к смерти, был назван Петром Великим. А Николай, чья рука правителя была несравненно мягче, чем у кого-либо из его предшественников, был прозван Кровавым. По-человечески — это насмешка над здравым смыслом, ужасная и драматическая, тем более что Николай знал о своем прозвище.
Пожалуй, будет несправедливо сравнивать достоинства Николая II и его великих предков; никто не сможет сказать, насколько хорошо им удалось бы править, попав под такую лавину бедствий, какая обрушилась на него. Возможно, более справедливое и показательное сравнение можно сделать между Николаем и европейскими монархами его времени: королем Эдуардом VII и королем Георгом V, а также кайзером Вильгельмом и императором Францем-Иосифом. Смог ли хоть один из них лучше управиться с тем штормом, который Николай встретил с открытым забралом? История сама отчасти дает ответ на это: та же катастрофическая война, которая лишила Николая его трона, повергла также и императоров Германии и Австро-Венгрии.
Сравнение с английскими королями Эдуардом VII и Георгом V, дядей и кузеном Николая, только усиливает иронию судьбы. Если бы Николая не приучали с детства к неприятию конституции, он смог бы стать замечательным конституционным монархом. Он был, по меньшей мере, столь же образован, сколь и любой из современных ему или нам монархов Европы: своими достоинствами и вкусами и даже внешними данными Николай удивительно напоминал короля Георга V. В Англии, где самодержцу достаточно быть только хорошим человеком, чтобы сразу же стать и хорошим королем, Николай II был бы монархом, обожаемым всей нацией.
Но судьба распорядилась иначе: последний царь из рода Романовых не получил удобного прибежища в бурном историческом процессе конца XIX — начала XX века. Он родился не в Англии, а в России, и стал не конституционным монархом, а императором, царем, самодержавным властителем миллионов людей и огромной части земного шара. Его ожидали два сокрушительных удара: болезнь сына и надвигающийся распад великой империи. С того момента, как родился наследник, эти два несчастья тесно шли рядом, усиливая друг друга.
Николай, плохо представлявший размах враждебных стихий, бушующих вокруг, но с мужеством пытавшийся исполнить свой долг, является особо выразительной фигурой на рубеже XIX и XX веков. Возможно, с точки зрения сегодняшних дней мы сможем лучше понять и оценить личность Николая: его достоинства и выпавшие ему испытания. В прошлые эпохи, когда порядок или беспорядок мира казался результатом единоличной человеческой слабости или безрассудства, в развязывании войн или революций могли обвиняться отдельные личности. С тех пор, однако, две мировые войны, великая депрессия и десятилетия ядерной эпохи научили нас, кроме всего прочего, еще и терпимости суждений. Мы начинаем понимать, что имеются силы, не подвластные воле одного человека, будь он царь или президент. Мы также изменили оценку, меру величины человеческих достижений: чем неопределеннее обстоятельства и события, чем сложнее путь, тем выше цена намерений и усилий. Мы можем проиграть, и это случается чаще, но мы должны пытаться — в этом суть рациональной морали наших дней.
Попав в гибельную паутину, которую он не смог разо¬рвать, Николай оплатил свои ошибки, погибнув как мученик вместе с женой и пятью детьми. Но судьба не отняла у них все. Вечные ценности, которыми они жили, придали им мужество и достоинство, которые с годами искупили все остальное в их жизни. Эти человеческие ценности вечны, они сохранятся и переживут возвышение и крах любой империи. Именно в соотнесении с ними можно назвать Николая исключительным человеком. Именно благодаря им, в конце концов, он заслужил наше понимание.

Роберт Мэсси
1967



ЧАСТЬ I

ГЛАВА 1
РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. 1894


Царь правил Россией, выбрав своей резиденцией Санкт-Петербург — город, построенный на болоте в устье Невы. Владения его были столь обширны, что когда на западных границах империи наступала ночь, над тихоокеанским побережьем вставало солнце. А между двумя этими границами простирался целый континент, шестая часть всей суши. Под тяжелыми шапками снега долгую зиму стояли огромные хвойные леса. Освещаемые пологими лучами нежаркого солнца, летом шелестели шелковистой листвой белые березы. К далекому югу среди пойм и лугов Европейской России плавно несли свои воды обильные реки. В Сибири еще более могучие реки устремлялись к Северному Ледовитому океану, пробиваясь сквозь тайгу, где не ступала нога человека, и безрадостную тундру.
Рассеянные по этим просторам, жили сто тридцать миллионов подданных российского царя. В это число входили не только славяне, но и прибалты, евреи, немцы, грузины, армяне, узбеки, татары... Одни обитали в провинциальных городах и городишках, над белыми стенами которых возвышались купола церквей, другие, еще более многочисленные, жили в бревенчатых избах в деревнях. Возле домов росли подсолнухи, по немощеным улицам бродили гуси и свиньи. Крестьяне все лето трудились, сея, а потом убирая высокие хлеба. В течение шести долгих месяцев зимы поля являли собой безжизненные снежные пустыни. В душных избах, пропахших сырой одеждой и вечным чаем, крестьяне, сидя у печей, вели степенные беседы о Боге и таинственных силах природы.
По всей России народ жил тихо и внешне непримечательно. Население деревень жило тихой размеренной жизнью. Люди, как правило, умирали в тех же селениях, где и появлялись на свет. Большая часть крестьянства была раскрепощена царем-освободителем Александром II. Но свобода не принесла им сытости. Когда лишенная влаги земля трескалась летом от засухи, колосья осыпались в пыль и к зиме наступал голод, крестьяне снимали с крыш солому, чтобы накормить скотину, а их дети отправлялись на заработки в города. В голодное время мужики, натянув на себя рваные зипуны, целыми днями молча стояли у запорошенной снегом дороги. Закутанные в меха барыни разъезжали на тройках по деревням, в которые пришел голод, и изящными движениями красивых пальчиков швыряли им пригоршни серебряных монет. Затем появлялись сборщики податей, отбирали у мужиков эти монеты и требовали еще. Когда мужики бунтовали, вызывались команды казаков; их пики, шашки и нагайки наводили на людей ужас. Смутьянов пороли, текла кровь, вскипала ненависть. Крестьяне проклинали всех — помещиков, полицейских, губернатора и чиновников. Но только не царя. Царь, живущий в своем дворце за тридевять земель, ни в чем не виноват. Царь-батюшка не ведает о страданиях, которые выпали на их долю. «До Бога высоко, до царя далеко!» — гласит русская пословица. Но если дойдешь до царя да расскажешь ему обо всем, то все твои невзгоды как рукой снимет — таков смысл доброй сотни русских сказок.
Однако к концу ХIХ века жизнь во многих провинциальных городах и селах, разбросанных по России, ускорила свой ход: появились железные дороги. В те годы Россия строила их быстрее, чем другие европейские страны. Как и на американском Западе, железные дороги связывали отдаленные уголки, соединяли села с городами, промышленность с рынком. Пассажиры могли доехать поездом из Санкт-Петербурга в Москву менее чем за один день, попивая чай и наблюдая из окна за проплывающими мимо них снежными просторами. В 1891 году царское правительство начало строительство величайшей железнодорожной магистрали — Транссибирской. Начинаясь от восточного пригорода Москвы, рельсовый путь протянулся более чем на шесть тысяч верст к Тихому океану.
Тогда, как и сейчас, Москва была жизненным центром всей России, железнодорожным узлом, портом, торговым и промышленным центром. Из маленькой деревни XII века, окруженной деревянным частоколом, Москва стала столицей и священным градом Руси. Именно здесь Иван Грозный провозгласил при вступлении на престол в 1547 году, что он будет короноваться не как великий князь Московский, а как царь всея Руси.
Москва была городом «сорока сороков церквей». Возвышаясь над зелеными крышами домов, сверкали голубые и золотые луковицы куполов сотен церквей. На широких улицах красовались украшенные колоннами дворцы, принадлежавшие князьям, и особняки состоятельных купцов. В лабиринтах позади богатых особняков приткнулись деревянные дома и бревенчатые избы, в которых ютился рабочий люд, приказчики и чиновники. Зимой улицы покрывались глубоким снегом, весной грязью, а летом толстым слоем пыли.
В самом центре Москвы на берегу реки возвышались облицованные красным кирпичом массивные стены средневековой цитадели — Кремля, символа русского могущества. То была не просто крепость, а целый город, который одному романтическому французу представлялся как бы воплощением всей России: «Это, — писал он, — странный конгломерат дворцов, башен, церквей, монастырей, часовен, казарм, лачуг, арсеналов и бастионов; это и разнообразное чередование церковных и светских зданий; это комплекс, действующий как крепость, святилище, сераль, некрополь и молельня; в нем воплотились достижения цивилизации и архаичность варварства; это яростный конфликт грубого материализма и самой высокой духовности. Кремль представляет собой живую историю России, он является эпической поэмой всей русской нации, глубокой внутренней драмой русской души!»
Москва была «третьим Римом», центром православной веры. Миллионы русских людей находили в церкви объяснение сущности своего земного бытия и утешение. В огромных храмах России крестьянки в простых платках смешивались с аристократками в мехах и драгоценностях. Люди всех сословий и возрастов часами простаивали неподвижно со свечами в руках, их разум и чувства были поглощены происходящим. Всюду ярко сверкали позолоченные оклады икон. С иконостасов, с митр и распятий, тканных золотом ряс епископов и митрополитов сияли бриллианты, изумруды и рубины. Священники с окладистыми бородами шествовали среди рядов прихожан с курящимися кадилами. Умиротворенные богослужением, очищенные поднимающими ввысь звуками пения, в конце богослужения прихожане подходили к руке священника, который совершал крестообразный жест — помазание освященным елеем. Церковь давала испытать необычайные чувства — от трагизма до неземной радости и любви; она учила, что страдание — благо, что испытания и боль неизбежны в жизни. «На все воля Божья», — говорили себе русские, черпая в вере силу нести бремя земной жизни.
Несмотря на всю свою славу, в 1894 году Москва уже не была столицей Российской империи. Почти двести лет назад Петр Великий насильно вырвал нацию из средневековых славянских традиций и попытался привить ей западноевропейскую культуру. На болотах вдоль Невы Петр построил новый город, решив с его помощью «прорубить окно в Европу». На берега были свезены миллионы тонн красного гранита, забито множество свай, на гигантской стройке от лихорадки и недоедания умерли 200 тысяч рабочих. Вплоть до своей смерти в 1725 году Петр правил империей из этой странной, искусственной столицы на Балтике.
Град Петра был построен на воде. Он раскинулся чуть ли не на сотне островов, соединенных между собой арочными мостами, весь оплетенный кружевом каналов. К северо-востоку от города лежит ширь Ладожского озера, на западе — Финский залив; между ними несет свои полные воды Нева. Рассекая центр города, холодная Нева течет безмолвно и быстро, словно поток жидкого серого металла, донося с собой дыхание пустынных лесов и болот, в которых она берет начало. На северном берегу возвышаются мрачные бурые бастионы Петропавловской крепости, увенчанные стройным золотым шпилем с кораблем, парящим на высоте около ста двадцати метров над собором крепости. На пять километров вдоль южного берега раскинулась гранитная набережная, вдоль которой выстроились здания Зимнего дворца, Адмиралтейства, иностранные посольства и особняки знати.
Называемый и Северной Венецией, и Снежным Вавилоном, Санкт-Петербург был европейским, но никак не русским городом. Его архитектура, внешний облик, мораль и склад ума его обитателей были в значительной степени связаны с Западом. В градостроительстве отчетливо проступал итальянский дух. Архитекторы — Растрелли, Росси, Кваренги, приглашенные в Россию Петром и его потомками, создали характерный для города тип дворцовых построек в стиле барокко. Красные и желтые, палево-зеленые и голубые с белым, они возвышались в прекрасных парках, среди широких и просторных бульваров. Даже небольшие дома были оштукатурены и покрашены в тона, характерные для юга Европы. Массивные общественные здания имели высокие окна, балконы и колонны у входа. Гигантский Казанский собор был точной копией базилики святого Петра в Риме.
Несмотря на средиземноморский стиль, Санкт-Петербург был северным городом, в котором почти арктические широты проделывали странную шутку со светом и временем. Зимние ночи длились более полусуток, ледяные ветры и снежные бураны проносились по болотистым равнинам, окружавшим город, и хлестали по стенам и окнам дворцов, сковывая льдом воды Невы. Время от времени сверкающий солнечный день разбивал мрачную монотонность. Небо становилось серебристо-голубым, и снег на деревьях, макушках шпилей и золотых куполах днем искрился на солнце так, что глазам было больно от ослепительного блеска.
Зимы, холодные и темные, сменялись длинными и светлыми летними днями, когда двадцать часов в сутки все было залито светом. В одиннадцать часов вечера краски дня начинали блекнуть, переходя в серебристо-жемчужную дымку. Город засыпал в тишине. Однако те, кто не спал после полуночи, могли увидеть на востоке тонкую розовую полосу чуть выше горизонта, означавшую начало нового дня. В открытые окна врывался свежий ветер с реки, несущий соленый воздух Финского залива, ароматы смолы, стук колес экипажей, крики уличных торговцев и перезвон колоколов ближних церквей.
Санкт-Петербург в 1894 году был центром всего пре¬успевающего, модного и даже циничного в русской жизни. Его великие опера и балет, симфонические и камерные оркестры ставили спектакли и играли музыку Глинки, Рим¬ского-Корсакова, Бородина, Мусоргского и Чайковского; его жители читали Пушкина, Гоголя, Достоевского, Тургенева и Толстого. Но высшее общество предпочитало французский, а не русский язык, и лучшие туалеты и мебель выписывались из Парижа. Русская знать отдыхала в Биаррице, в Италии и на Ривьере чаще, чем бывала в своих родовых имениях, доходы от которых тратились на свет¬скую жизнь.
Вечером знать отправлялась на балетные спектакли императорской труппы в роскошном сине-золотом Мариин¬ском театре или посещала Французский театр. По свидетельству очевидцев, изысканность полуобнаженных женщин сочеталась с небывалым количеством драгоценных украшений. После спектаклей публика, закутанная в меха, стремительно катила в легких санях по заснеженным улицам в рестораны, например к знаменитому Кюба, — ужинать и танцевать. Никто не думал уезжать раньше трех часов утра, а офицеры обычно оставались до пяти, пока на небе не появлялись жемчужно-розовые и серебристые краски зари.
Сезон веселья в Санкт-Петербурге начинался с празднеств Рождества и продолжался до начала Великого поста. В течение этих зимних месяцев столичная аристократия оказывалась в вихре развлечений: круговерть концертов, банкетов, балов, балетов, опер, частных приемов и ночных ужинов. Все принимали, и все выезжали. На приемах блистали офицеры в парадной форме со сверкающими позументами, пожилые дамы в пышных белых атласных платьях; в просторных гостиных с высокими потолками поднимали бокалы с шампанским, закусывая холодной осетриной, куриным паштетом и яйцами, фаршированными икрой трех сортов. Во время сезона обязательно были «белые балы», на которых юные девушки в белоснежных платьях, внимательно оберегаемые бдительными пожилыми дамами, чопорно сидящими в золоченых креслах, танцевали кадриль с молодыми офицерами. Для молодых, недавно обвенчанных пар, устраивался «розовый бал», водоворот вальсов и цыганской музыки, сверкающих драгоценностей, синих, зеленых и алых мундиров; в атмосфере праздника «у всякого словно вырастали крылья на ногах, а мысли парили в поднебесье».
В разгар сезона дамы с утра надевали драгоценности, посещали церковь, завтракали, гуляли после полудня, а затем ехали домой, чтобы переодеться к балу. По традиции самый великолепный бал сезона давали их императорские величества в Зимнем дворце. В Европе не было дворца, лучше приспособленного для официальных массовых гуляний. Зимний дворец имел множество гигантских галерей, высоких и просторных, как храмы. Огромные колонны из яшмы, мрамора и малахита упирались в высокие золоченые потолки, увешанные громадными вызолоченными хрустальными люстрами. В сильную стужу январской ночи все три корпуса Зимнего дворца заливали все вокруг ярким светом. Бесконечный поток карет останавливался у подъезда, высаживая гостей. Сбросив меха сопровождавшим их слугам, все поднимались по широкой беломраморной лестнице, устланной толстым мягким ковром. Корзины с орхидеями и пальмы в больших горшках стояли в простенках между гигантскими зеркалами, в которых одновременно отражались десятки людей. В коридорах неподвижно стояли кавалергарды в белых мундирах с посеребренными кирасами, в шлемах с двуглавыми орлами или казаки лейб-гвардии в алых куртках-чекменях.
Среди трех тысяч собравшихся гостей можно было увидеть придворных в черных с золотым шитьем мундирах, генералов, сгибавшихся под тяжестью орденов и медалей, полученных еще в турецкую войну, молодых гусарских офицеров в парадной форме и лосинах, так плотно облегавших ноги, что требовалось двое солдат, чтобы натянуть их. На больших придворных балах драгоценности, страстное увлечение русских дам, сияли на каждой головке и шее, в ушах, на запястьях, пальцах и даже талии.
Царский бал начинался ровно в половине девятого вечера. В этот момент появлялся главный церемониймейстер и трижды громко ударял в пол посохом из черного дерева, украшенным золотым двуглавым царским орлом. Шум стихал, устанавливалась полная тишина. Большие двери из красного дерева, инкрустированные золотом, распахивались, и главный церемониймейстер выкрикивал: «Их император¬ские величества!» Шуршали сотни платьев, дамы склонялись в почтительном реверансе. На зимнем бале 1894 года вслед за этим возгласом появился высокий бородатый человек могучего телосложения — царь Александр III. Рядом с ним в платье из серебряной парчи, расшитом алмазами, со знаменитой бриллиантовой диадемой на темных волосах шла его черноглазая жена-датчанка, императрица Мария. Оркестр взрывался полонезом, сменявшимся кадрилью, чаконой, мазуркой и вальсом.
В полночь в соседних комнатах сервировался ужин. Угощаясь салатом с крабами, куриным суфле, взбитыми сливками и пирожными, веселящаяся публика через двойные рамы высоких окон могла видеть, как порывистый ветер гонит тучи снега вдоль скованной льдом Невы. Почти двухметрового роста царь проходил вперевалку, словно большой медведь, останавливаясь то здесь, то там и непринужденно беседуя с гостями. В половине второго ночи царственная чета удалялась в свои покои, а гости неохотно разъезжались по домам.
Царь Александр III обладал невероятной трудоспособно¬стью и страшной физической силой. Он мог руками согнуть железную подкову или серебряный рубль. Однажды во время официального обеда австрийский посол коснулся волнений на Балканах и угрожающе намекнул, что Австрия может быстро мобилизовать два или три армейских корпуса. Александр III взял серебряную вилку, скрутил ее в узел и положил на тарелку австрийскому послу. «Вот, — спокойно сказал он, — что я сделаю с вашими двумя или тремя армейскими корпусами». Александр любил вставать до зари, брать ружье и уходить на целый день охотиться по болотам или лесам. Подобно медведю, на которого он походил внешне, царь был резок, грубоват, скареден и недоверчив. Он имел сильную волю, резко выраженные симпатии и антипатии и был очень целеустремленным. Приняв решение, он шел спать и крепко засыпал. Он не любил немцев и англичан и был привязан ко всему русскому. Он терпеть не мог ничего показного и считал, что истинно русский человек должен быть прост в манерах, в еде, в разговорах и в одежде; брюки свои и обувь он носил до тех пор, пока они не протирались до дыр. Королева Виктория однажды холодно заметила, что это монарх, которого она не считает джентльменом.
Александр III господствовал над семьей точно так же, как над империей. Самостоятельную роль в семье имела только его жена, умевшая ладить с этим угрюмым гигантом; его дети, особенно три сына, вряд ли вообще имели какую-либо свободу. Слово царя было приказом, и, по воспоминаниям одного из придворных, «когда царь говорил, казалось, будто он собирается вас ударить». Когда царь собирал небольшое общество для исполнения камерной музыки, он властвовал и там, исполняя свою партию на фаготе.
Во время царствования Александра III система самодержавия в России казалась вполне жизнеспособной. Царь, собственно, и был правительством России. Его власть была абсолютной, он держал ответ только перед Богом. В империи власть осуществлялась большой армией министров, губернаторов, чиновников, сборщиков налогов и полицейских, действовавших от имени царя. Парламента не существовало, и народ не мог влиять на правительство. Даже члены цар¬ской фамилии — великие князья и княгини — были прежде всего подданными императора. Великие князья могли занимать посты губернаторов или были высокопоставленными офицерами в армии и флоте, но они служили только по воле царя и по мановению его руки уступали место другим.
Александр III был убежденным сторонником единовластия, его страстная вера в самодержавие была следствием отвращения к убийцам его отца, царя-освободителя Александра II. То, что убийцы были не либералы, а революционеры-террористы, ничего не меняло во взглядах Александ¬ра III. Для него все они были на одно лицо.
Реакционер во внутренней политике, Александр III был весьма дальновидным царем. Он заключил военный союз с Францией для того, чтобы получить большие займы, необходимые для строительства железных дорог. Он начал
укрепление и реорганизацию русской армии, но в то же время решительно пресекал любые провокации, которые могли бы втянуть Россию в войну. Хотя он и не любил немцев и все немецкое, он привлек германских промышленников и их капиталы, чтобы развивать угольную и металлургическую промышленность России.
Единоличное управление необъятной империей требовало сосредоточения всей колоссальной энергии Александра III. Для того чтобы спокойно работать, он сделал своей резиденцией Гатчинский дворец, в сорока километрах к юго-западу от Санкт-Петербурга. Императрица Мария, однако, предпочитала город и каждую зиму требовала переезда царя в столицу, чтобы принимать участие в балах. Александр III при этом решительно отказывался жить в большом, роскошном Зимнем дворце, который он находил холодным и противным, и императорская чета размещалась в сравнительно небольшом Аничковом дворце на Невском проспекте.
К счастью, Александр III был женат на женщине, таланты которой соответствовали ее положению императрицы. Урожденная принцесса Дагмара Датская была младшей сестрой принцессы Александры, вышедшей замуж за принца Уэльского Эдуарда и ставшей впоследствии королевой Англии. Она еще молоденькой девушкой была обручена со старшим братом Александра III, Николаем, наследником русского трона. Николай умер, не дожив до свадьбы. После его смерти права на русский престол, а также его прелестная невеста перешли к Александру. Перед свадьбой принцесса Дагмара, приняв православие, получила имя Марии Федоровны.
Русские полюбили эту маленькую веселую женщину, которая стала их императрицей. Она блистала при русском дворе и наслаждалась светской жизнью и той ролью, которую подарила ей судьба. «Я танцевала и танцевала. Я позволяла себе забыться», — писала она в возрасте сорока четырех лет. Во время официальных обедов она была тонкой и остроумной собеседницей, очаровывая людей своими темными блестящими глазами и низким голосом, полным юмора и тепла. Она царила не только благодаря высокому титулу, но и в силу необычайного обаяния, делавшего ее средоточием общего внимания. Иногда Мария Федоровна, если считала это забавным, принимала участие в пересудах и даже в светских сплетнях. «Они танцевали мазурку по полчаса, — написала она однажды в письме. — Одна бедная дама потеряла свою нижнюю юбку, которая оставалась у нас под ногами, пока какой-то генерал не спрятал ее за горшком с цветами. Бедняжка успела скрыться в толпе прежде чем кто-либо понял, кому принадлежит этот предмет». С юмором относясь к недостаткам людей, она была терпима к их слабостям. С шутливым состраданием она смотрела на муки эрцгерцога Франца-Фердинанда во время официального визита в Санкт-Петербург в 1891 году: «Он портил воздух, так как объедался на завтраках и обедах, везде, где бывал, и чуть не скончался, получив чудовищное несварение желудка. Вчера в театре он выглядел очень бледным и покинул спектакль рано и с мигренью».
В возрасте тридцати лет Мария выполнила династические обязанности материнства, родив шестерых детей. Николай родился 19 мая 1868 года, следующим был Георгий (1871), Ксения (1875), Михаил (1878) и Ольга (1882). (Александр умер во младенчестве.) Так как муж постоянно был занят делами, Мария посвятила себя воспитанию детей, занималась их обучением, давала им наставления и была поверенной их тайн. Она часто смягчала конфликты между подрастающим поколением и сильным, резким человеком — их отцом. Ее старший сын, застенчивый цесаревич Николай, особенно нуждался в материнской поддержке. Все в императоре внушало его сыну страх и благоговение, и в этом не было ничего удивительного. Вот только один пример. В октябре 1888 года неподалеку от Харькова царский поезд сошел с рельсов. Царь и его семья в это время ели пудинг в вагоне-столовой. Крыша начала проваливаться, но царь подставил под нее спину и невероятным усилием удерживал ее до тех пор, пока жена и дети не выбрались наружу невредимыми. Мысль, что однажды он должен будет сменить своего могучего отца, угнетала юного Николая.
В 1894 году эти опасения, казалось, были беспочвенными. Александр, которому тогда исполнилось всего сорок девять лет, приближался к вершине своего правления. Первые годы царствования он посвятил укреплению самодержавия. Теперь же, обеспечив безопасность империи и незыблемость династии, он рассчитывал, используя огромную накопленную мощь, предпринять новые значительные политические шаги, которые оставили бы глубокий след в истории России. В обществе начало формироваться мнение, что в лице Александра III появился новый Петр Великий.
<br /

Дополнения Развернуть Свернуть

Именной указатель

 

 

Августа Шлезвиг-Гольштейнская — 106
Авдеев — 605, 610
Александр I — 287, 326
Александр II — 11, 18, 24
Александр III — 17-21, 25, 27, 29, 35, 38, 39, 54-56, 58, 74, 75, 83, 107, 207
Александр Михайлович — 25, 33, 57, 78, 408, 437, 464
Александра Федоровна — почти на каждой странице
Алексеев — 112, 380, 381, 424, 426, 437, 483, 495, 507
Алексей Александрович — 77, 78,
Алексей Михайлович Тишайший — 80
Алексей Николаевич — 159-171, 191 192, 134, 135, 204, 208, 211-221, 233, 288, 296, 305, 329, 350-362, 390, 433, 497 513, 518, 523, 524, 530, 531, 540, 542, 560, 565, 566, 568, 574, 577, 585, 586, 594, 603, 605, 612-614
Алексей Петрович — 286
Аликс-Виктория-Елена-Луиза-Беатрис, Гессен Дармштадская — см. Александра Федоровна
Альберт — см. Георг VI
Альберт-Виктор — 44, 48, 176
Альфонсо — 627, 628
Альфонсо XIII — 628
Анастасия Николаевна — 87, 154, 156-159, 204, 211, 215, 245, 289, 518, 523, 573, 574, 577, 592, 613, 614
Андрей Владимирович — 37, 465, 466, 627
Антоний — 245

Базили — 507
Бакст — 85
Баланчивадзе — 434
Барятинский — 31
Бах — 372
Беатрис — 183
Безобразов — 111
Белецкий — 236, 277
Белобородов — 610
Беляев — 370
Бенкендорф, графиня — 519
Бенкендорф, граф — 116, 459, 514, 516, 520, 526, 528, 529, 558, 562, 574, 578, 581, 597, 613, 614, 625
Берти — 548
Берхтольд — 304, 310, 315, 316
Бетман-Гольвег — 304
Бетховен — 372
Бисмарк — 106, 110
Битти — 299, 300
Блаватская — 582
Бланк — см. Ульянова
Блиох — 83, 84
Блок — 85
Блэкстоун — 287
Богров — 267, 268
Борис Владимирович — 465, 466
Бородин — 15
Боткин Г. — 137, 164
Боткин Е. — 140, 147, 189, 212, 459, 528, 529, 558, 562, 574, 613, 614,
Брамс — 372
Брасов — 292, 293
Брасова — см. Шереметевская
Бриссак — 146
Брусилов — 356, 425, 426, 624
Буксвегден — 184, 250, 281, 519, 528, 529, 531, 541, 558, 604, 607, 624
Быков — 608, 617
Бьюкенен — 253, 299, 327, 417, 468, 469, 470, 480, 501, 546, 548, 549, 625
Бьюкенен, дочь — 282, 481, 519
Бюлов — 112, 121

Вальдек — 175
Вальдемар — 176
Васильев А. — 147, 148, 216
Васильев Н. — 504
Васнецов — 85
Вашо — 232
Виктория — 17, 40, 46-48, 74, 88, 107, 174-176, 178, 278, 298, 627
Виктория Мелита — 290
Вильгельм II — 45, 83, 84, 104-110, 120, 121, 178, 201, 278, 304, 318-321, 587, 620, 625
Вильсон В. — 501, 619
Вильсон Г. — 462, 463
Витте — 34, 35, 73, 82, 111, 117-119, 128-134, 263, 331, 332
Вишнякова — 162
Владимир Александрович — 58, 77, 290, 465
Владимир Мономах — 70
Воейков — 491, 492
Войков — 615
Волков — 572
Вольтер — 287
Вульферт — 291
Вырубова — 143, 150, 151, 185-189, 198, 217, 222, 239, 251, 358, 360, 377, 383-385, 394, 395, 446, 451, 455, 460, 513, 517, 528, 530, 536-538, 581, 625, 626

Гавриил Константинович — 467
Гаврило Принцип — 303
Гапон — 123-126
Гедройц — 394
Гендрикова — 528, 531, 558, 562, 604, 624
Георг V — 26, 35, 36, 59, 178, 299, 304, 545, 550, 551, 621, 622
Георг VI — 200
Георгий Александрович — 20, 21, 30, 32, 87, 290
Георгий Михайлович — 33
Геркулес — 143
Гермоген — 231, 581,
Гиббс — 565, 574, 604, 607, 616, 624
Гиль — 399
Гинденбург — 342, 369, 381
Глинка — 15
Гоббс — 22
Гоген — 85
Гоголь — 15, 80
Годунов — 284, 285
Голицын — 461, 473
Голицына — 135
Головин — 337, 382
Голощекин — 602, 610-612
Гонзало — 627, 628
Горемыкин — 253, 254, 259, 410, 411, 413-415, 431, 624
Горовиц — 86
Горький — 85, 620, 626
Грандидье — 177
Грей — 311, 315
Гурко — 426, 457, 472
Гусева — 249, 305
Гучков — 258, 270, 494, 495, 497, 500, 503, 506, 520, 521, 543, 554, 624

Данилов — 493
Демидова — 613, 614
Ден — 146, 241, 451, 455, 512, 514, 524, 526, 528, 533, 537
Деникин — 611
Деревенько, дядька цесаревича — 147, 167, 351, 530
Деревенько, доктор — 147, 213, 351, 528, 568, 604
Джексон Марджи — 42, 43, 190
Джунковский — 401, 402
Дидро — 287
Дизраэли — 175
Дитерихс — 608, 609
Дмитрий Павлович — 444, 448, 451, 452, 455, 463, 623, 624
Доде — 62
Долгоруков — 525, 527, 528, 558, 562, 577, 579, 604, 624
Достоевский — 15, 227
Дюпон — 345
Дягилев — 86

Евреинов — 151
Екатерина II — 79, 138, 286, 287, 485
Елизавета — 301
Елизавета II — 628
Елизавета Петровна — 138
Елизавета Федоровна — 30, 43, 46, 64, 78, 105, 127, 244, 373, 438, 620
Ершов — 80

Жилинский — 343, 344
Жильяр — 155, 167-169, 191, 213, 215, 217, 235, 239, 251, 296, 297, 351, 356, 357, 361, 391, 428, 523, 528, 530, 531, 558, 562, 565, 574, 577, 579, 586, 592, 604, 607, 616, 626
Жоффр — 345

Заславский — 589
Захарьина-Юрьева — 284
Зурабов — 260, 261

Иван III — 69
Иван IV — 12, 284
Иванов — 480, 493
Игер — 154
Извольский — 73, 164, 253, 312, 313
Илиодор — 245, 246-250, 305, 626
Иоанн Кронштадский — 54, 231, 232
Ипатьев — 601
Ирена — 176, 216

Каляев — 127
Кандинский — 85
Кароль — 297, 298
Карсавина — 36, 86, 101-103, 434, 477

Кваренги — 14, 138
Керенский — 92, 95, 100-103, 189, 235, 294, 295, 328, 420, 435, 474, 476, 483, 485, 486, 494, 506, 535, 537-540, 543,544, 546, 547-549, 554-556, 627
Кирилл Владимирович — 465, 466, 488, 493, 623
Кирпичников — 481
Клейнмихель — 487
Кнопп — 372
Кобылинский — 541, 542, 559-562, 565, 566, 571, 576-579, 588, 590, 603
Коковцов — 225, 226, 253, 258, 270, 273-276, 283, 328, 408, 414, 458, 461, 624
Колчак — 608, 616
Комура — 118
Корелли — 53
Корнилов (генерал) — 520, 522, 526, 543, 569, 611, 624
Корнилов (купец) — 565
Коссиковская — 291
Костенко — 437
Кох — 398
Коцебу — 522
Кривошеин — 413
Крупская — 96-99
Ксения Александровна — 20, 57, 622
Кусевицкий — 86
Кутузов — 326, 370
Кшесинская — 29, 30, 33, 34, 36, 37, 67, 86, 434, 466, 477, 553, 626, 627
Кюба — 15, 148

Лазоверт — 444, 447, 448
Ламздорф — 121
Лафарг — 257
Лашевич — 481
Лейден — 54
Ленин — 92-100, 133, 257, 405, 420, 476, 551-556, 569, 570, 586, 587, 598, 617, 620
Леопольд — 174-176
Ликарт — 398
Литтен — 177, 218
Ллойд-Джордж — 545, 546, 549
Локк — 287
Локкарт — 333, 372, 401, 434, 571
Лоу — 501
Луиза Датская — 74
Лупеску — 298
Львов — 494, 500, 534, 554, 624
Лэйн — 619
Людвиг Гессенский — 40
Людендорф — 342, 368, 369, 379
Людовик XVI — 108

Макаров — 114, 271
Макдональд — 125
Маклаков — 428
Максимилиан — 301
Мамонтов — 291
Мануйлов — 427
Манус — 436
Мануэль — 442
Маргарита Прусская — 39
Мария — Антуанетта — 108, 437
Мария Николаевна — 87, 156-159, 211, 215, 298, 518, 528, 566, 573, 574, 592, 613, 614, 621
Мария Павловна — 47,465-467, 470
Мария Федоровна — 17-21, 28, 31, 38,39, 48, 56, 60, 61, 63, 64, 68, 79, 90, 91, 107, 131, 160, 161, 190, 217, 258, 265, 510, 581, 622
Маркс — 96
Масальский — 400
Мендель — 172, 177
Милица Николаевна — 231, 232, 245
Миллер — 242
Милюков — 132, 258, 429, 494, 495, 506, 546, 545, 547, 554, 624
Мирбах — 597-600
Михаил Александрович — 20, 21, 290, 291, 470, 482, 483, 499, 504, 505, 559, 560, 620
Михаил Михайлович — 289
Михаил Федорович — 71, 282, 285
Молотов — 553
Мольтке — 339, 345
Монтебелло — 72
Монтескье — 287
Мосолов — 160, 217, 234, 397
Мусоргский — 15
Мэрей — 400

Нагорный — 351, 358, 565, 603, 606, 607
Наполеон — 287
Нассе — 177
Неклюдов — 314
Нельсон — 300
Непенин — 495
Нестеров — 85
Нижинский — 86, 293
Николай I — 287
Николай II — почти на каждой странице
Николай Михайлович — 437, 620
Николай Николаевич — 311, 335, 337, 338, 341, 343, 344, 346, 370, 372, 374, 376, 379, 380, 382, 393, 412, 500, 534, 623
Николсон — 254, 314
Никольский — 567, 568
Нилов — 436
Нокс — 334, 365, 367, 370, 417, 482, 489

Оболенский — 31, 442
Ольга Александровна — 146, 158, 189, 238-241, 243, 282, 288, 291, 428, 429, 454, 622, 623
Ольга Николаевна — 20, 65, 74, 154, 155, 167, 208, 211, 293, 297, 383, 385, 390, 466, 513, 573, 574, 592, 613, 614, 621
Орбелиани — 183-185
Орлов А. — 149, 150, 287
Орлов В. — 142, 263, 428
Орлов Г. — 287
Орчард — 40, 87
Острогорский — 147, 213, 528
Отто — 177

Павел Александрович — 58, 78, 289, 438, 444, 451, 620
Павел Петрович — 287
Павлов — 85
Павлова — 36, 86, 442, 477
Палеолог — 141, 187, 287, 291, 308-310, 327, 332, 340, 343, 376, 415, 417, 418, 434, 436, 458, 468, 469, 481, 482, 489, 500, 554, 625
Панкратов — 566-568, 572
Пашич — 315
Петипа — 37, 86
Петр I — 13, 80, 81, 281, 285, 286
Петр III — 286, 287
Пикассо — 85
Питирим — 415
Плеве — 112, 122
Плеханов — 97, 100
Победоносцев — 22-25, 82, 132
Пойнсард — 219
Поливанов — 373, 379, 416, 425, 624
Потемкин — 203, 287, 485
Престон — 608
Прокофьев — 86
Протопопов — 419-423, 427, 431,492, 624
Пуанкаре — 75, 299, 306-309
Пуришкевич — 406, 438, 439, 443, 444, 448-452, 455, 463,624
Пурталес — 295, 318, 327
Пушкин — 15, 80
Пэйрс — 234, 262, 369

Ранненкампф — 341-344
Распутин Г. — 182, 188, 189, 216, 217, 219-222, 251, 264, 280, 281, 305, 331, 361, 372, 374, 375, 382, 394, 395-407, 409, 410, 414-416, 421, 423-425, 429, 435, 436, 443-456, 460, 475, 528, 563, 564
Распутина В. — 230
Распутина М. — 230, 237, 397, 582, 626
Распутина П. — 230, 594
Растрелли — 14, 138
Рахманинов — 86
Репин — 85
Римский-Корсаков — 15, 34, 86
Родзянко — 225, 272, 273, 280, 328, 393, 414, 419-422, 461, 466, 467, 470, 471, 474, 479, 483, 485, 493, 494, 514, 624
Родионов — 603
Рожественский — 115, 116
Романова — 582-584
Росси — 14
Рудольф — 301
Рузвельт — 117-119, 621
Рузский — 493, 532
Рут — 555

Сазонов — 273, 297, 311, 315, 411, 414, 417, 418, 504, 624
Самарин — 413
Самсонов — 341-343
Свердлов — 589, 596, 599, 610, 617, 621
Святополк-Мирский — 124
Седнев — 604
Сезанн — 85
Сергей Александрович — 30, 43, 58, 72, 78, 126
Сергей Михайлович — 33, 37, 620
Серов — 85
Симпсон — 297
Соколов — 616
Соловьев — 85, 581-585
Спиридович — 149
Сталин — 553, 620
Станиславский — 85
Столыпин — 225, 226, 252-257, 259, 262-266, 312, 417
Столыпина — 255
Сторожев — 612
Стравинский — 86
Струков — 195, 196
Сухомлинов — 335-338, 373, 416, 624, 625
Сухомлинова — 336, 624, 625
Сухотин — 443

Танеева — см. Вырубова
Татаринова — 398
Татищев — 558, 562, 578, 579, 604, 624
Татьяна Николаевна — 87, 155-159,208, 211, 294, 382, 385, 390, 513, 523, 573, 574, 592, 603
Тиглева — 626
Толстой — 15, 23, 80, 227
Тома — 501
Трепов — 132, 431, 461, 597
Троцкий — 128, 132, 554, 556, 569, 571, 611, 619, 620
Трупп — 604, 613, 614
Тургенев — 15
Тютчева — 244

Ульянов А. — 94, 95
Ульянов И. — 93
Ульянова — 93-96
Ухтомский — 31
Уэбб — 98

Фаберже — 50, 206-208
Федор Иванович — 285
Федоров — 213, 215, 217, 351, 354, 360, 497, 498
Феофан — 231, 232, 245
Флоринский — 412
Фокин — 86
Фонтейн — 627
Франц-Иосиф — 74, 278, 300, 301, 304, 310, 313
Франц-Фердинанд — 19, 299, 300-306
Фредерикс — 141, 142, 149, 215, 258, 408, 428, 625
Фридрих III — 104
Фюлоп-Миллер — 224

Хабалов — 478, 479, 486, 492, 514
Харитонов — 413, 604, 613, 614
Хвостов А.А. — 414
Хвостов А.Н. — 405, 406
Хейфиц — 86
Хитрово — 581
Хойс — 310
Холдейн — 177, 235
Хотек — 301, 303
Хотцендорф — 301, 304, 310
Христиан IX — 74, 135
Христиан X — 621, 622
Хэнбери-Вильямс — 346, 355, 358, 359, 509

Цымбалист — 86

Чайковский — 15, 27, 36, 80
Чемодуров — 605
Черчилль — 502, 552, 621
Чехов — 85

Шагал — 85
Шаляпин — 86, 434
Шаповаленкова — 398
Шереметевская — 291-293, 470
Шнейдер — 528, 531, 558, 563, 604, 624
Шолом-Алейхем — 85
Штюрмер — 414-416, 418, 421, 422, 427-431, 435, 461, 624
Шуваев — 417
Шульгин — 251, 477, 483, 484, 495, 497, 500, 503, 506

Щегловитов — 485
Щербатов — 413


Эдуард VII — 19, 199, 200, 278, 442
Эдуард VIII — 52
Эльман — 86
Энеску — 477
Эренталь — 312
Эрнест — 45, 290, 373, 391

Юренев — 480
Юровский — 610, 611,613, 614
Юсупов Ф. — 185, 223, 395, 439-442, 445-452, 455, 463, 624, 627
Юсупова И. — 443, 446, 627
Юсуповы — 440-442

Язининская — 400
Якимов — 607
Яковлев — 589, 590, 595, 596, 598, 599
Янышев — 50, 135

Отзывы

Заголовок отзыва:
Ваше имя:
E-mail:
Текст отзыва:
Введите код с картинки: